ПУБЛИКАЦИИ В.И. ШУБИНА

 В. И. Шубин

 БЛЕЗ ПАСКАЛЬ: ОПЫТ ТЕОДИЦЕИ

Феномен верующего ученого – явление не редкое. Достаточно вспомнить такие имена как Ньютон, Планк, Леметр, Шарден… Каждый из них по-своему приходил к Богу. Паскаль же не просто был искренне верующим христианином, скорее протестантского, нежели католического направления, но попытался теоретически обосновать свою веру. Незаконченная им «Апология христианской религии» являет собой пример поиска ответов на смысложизненные вопросы, результаты которого обладают подлинным дальнодействием, выходят за рамки своего времени и личных мировоззренческих забот. В литературе уже достаточно подробно излагались религиозные воззрения Паскаля. Нас же здесь интересует другое  – именно опыт богооправдания перед лицом того зла, в котором лежит мир.

Искренняя вера далеко не всегда спасает от ереси. Ньютон ведь тоже не лицемерил, однако его богословские труды объективно подрывали тринитарную концепцию Бога. В ХХ веке радикальное переосмысление христианской догматики имеет место в тейярдизме, и не случайно Ватикан запрещал публикацию работ  Шардена. Паскаль тоже обвинялся в ереси, а его «Письма к провинциалу» были осуждены католической церковью и подвергнуты публичному сожжению. В отличие от большинства верующих ученых он менее всего был склонен искать научные аргументы в пользу бытия Бога. Это – путь деистов и путь к деизму, а Паскаль решительно отмежевывался от деизма за его отрицание личного Бога. Способ обоснования религии у Паскаля – сугубо антропологический. Он исходит из факта неизбежности смерти человека и превращает его в неизбывную трагедию человеческого бытия. Спасение от этого ужаса, по мнению Паскаля, - в вере в бессмертие души и посмертное существование в Царствии Божием, где только и возможно подлинное всеединство и блаженство.

Существование зла Паскаль связывает исключительно с бытием человека. Бог в испорченности человека не повинен. Вслед за Августином он видит источник зла в порче самой человеческой природы. Эту мысль позднее подхватывает Кант в работе « Об изначально злом в человеческой природе» (1792 г.). Прежде всего Божий образ в человеке искажает себялюбие, эгоизм; по мнению Паскаля это свойство имеет катастрофическое последствие для индивида и общества. И Кант тоже считал себялюбие источником всего злого. Оба, тем не менее, верили в человека, в его преображение; Паскаль – с помощью религии откровения, Кант – морального закона.

Вера в Бога и Его Бытие не могут быть обоснованы только одним – единственным способом. Исторически сложились три варианта оценки роли веры в системе убеждений: 1) «верую, дабы уразуметь» - позиция, сформулированная основоположником западной схоластики Ансельмом Кентерберийским; 2) « разумею, дабы уверовать» - вольнодумствующий вариант, обоснованный Петром Абеляром и отвергаемый официальной Церковью; 3) « верую, ибо абсурдно» - экстремистская формула, приписываемая Тертуллиану. Но вот его подлинные слова из сочинения «О теле Христовом»: « Распят сын Божий – не стыдно, ибо постыдно. И умер сын Божий – это вполне достоверно, ибо нелепо. Погребенный, он воскрес – это верно, ибо невозможно». Парадокс, именно Тертуллиан ввел понятия Троицы, ипостасей Бога, им дано самое раннее обоснование тринитаризма, ему принадлежит первое систематическое изложение Символа веры, перечень семи смертных грехов и тем не менее стал не угоден официальной Церкви и не столько по мировоззренческим, сколько по социально-политическим мотивам. В целом патристика отвергла Тертуллиана, якобы, за крайности в отношении к античному наследию и к разуму и не включила его в число Отцов Церкви.

В период схоластики полемика о путях богопознания – а это основная проблема теологии – и об отношении к догматам вероучения вспыхнули с новой силой. Победила позиция томизма: « догматы сверхразумны» и осуждена позиция Оккама – « догматы противоразумны». Но с высоты наших дней видно, что схоластика и вообще теологические размышления есть чисто рациональная деятельность. В этой системе отсчета вера как принципиально алогичный феномен исчезает, поэтому с позиций поборников « чистой веры» на теологов всегда смотрели как на явных или скрытых еретиков; да зачастую так оно и было. Не одобряя «книжников и фарисеев», христианство породило традицию книжной учености, спохватившись лишь в XIII – XV веках – сначала в лице Франциска Ассизского (на Западе) и представителей исихазма ( на Востоке). Это было новое выступление против книжной мудрости, за любовь к Богу, а не к тексту, за непосредственное Богообщение в акте интуиции, озарения, «умного молчания». Каждая эпоха порождает новые проблемы, но и воспроизводит старые в иной модификации и особенно проблему теодицеи. Платой за теистическую традицию является строгий монотеизм. Раз Бог один и един, значит отсутствует дуальная оппозиция в виде темного Бога ( Сет, Ариман, Шива и пр.). А раз один, то Он и несет всю ответственность за Творение, что и порождает проблему теодицеи. Религиозно-философская мысль мучительно билась всегда над тем, как развести Бога и зло. Допустить политеизм – значит сделать шаг назад, к язычеству. Сделать Бога ответственным за зло – значит лишить его Всеблагости. Свалить все на человека – значит лишить его богоподобия, то есть Образа и подобия Божия. Можно, правда, запретить на эту тему рассуждать, как это сделал халиф аль – Надир, утверждая в 1041 году специальным указом Мусульманский символ веры и ориентируя следовать принципу «не спрашивать как» ( « била кайфа»). Но и это не эффективно, ибо думать не запретишь, а умолчание лишь невысказанная правда.

В официальном богословии зло толковалось то как неполнота добра (Фома Аквинат и вообще томизм), то как ниспосланное Богом человеку испытание, то как наказание его. Все это неубедительно. Нельзя же считать неполнотой добра зарево Хиросимы и Нагасаки, мировые войны, массовые эпидемии, крупномасштабные репрессии и концлагеря – эти фабрики по уничтожению людей. А что касается испытания человека или его наказания – то и другое упирается в Промысел Божий и связывает Бога и зло в неразрывное целое. Решительнее и логичнее поступали гностики, прямо учившие, что мир создан злым Богом или Творение явилось ошибкой, поэтому внизу, в материальном и эмоциональном мире господствует зло. Отсюда делались противоположные выводы. Одни  проповедовали крайний аскетизм, а другие возвеличивали зло и не признавали никаких моральных норм; раз тело и душа принадлежат низшему миру, то и спасти их невозможно. Христианина гностическая позиция удовлетворить никак не может, ибо христианство – религия  Спасения. И вполне логично, что Церковь всегда боролась с гностицизмом. Паскаль разрубил этот гордиев узел жизненной ориентацией на самопожертвование, любовь к ближнему, личным примером добродетельного подвига, поэтому наибольшей ценностью обладают не столько его теологические штудии, сколько сама жизнь.

Великие преобразователи естествознания: Блез Паскаль.
Минск, БГУиР, 2003.